Арест, которого не должно было быть

История конфликта между наследниками семьи Гуленко и уголовного дела против Михаила Ковалюка приобретает всё более общественный резонанс. Как отмечает «Актуальные новости», за последние месяцы внимание к делу усилилось не только из-за затянувшегося следствия, но и из-за всё более настойчивых вопросов общественности: почему арестован человек, который, по словам свидетелей, выступал в роли посредника и правового защитника, а не участника преступления.

Михаил Ковалюк был задержан 28 февраля 2025 года в Краснодаре и обвинён по тяжкой статье о вымогательстве (п. «а» ч. 3 ст. 163 УК РФ). Следствие утверждает, что он оказывал давление на старшего наследника, Олега Гуленко. Однако собранные в открытых источниках материалы, включая публикации порталов Big Stars и «Правозащитник», рисуют иную картину: Ковалюк, по сути, стал посредником в затяжном имущественном конфликте, связанном с наследством покойного бизнесмена Александра Гуленко, не оставившего завещания.

Юридическая и эмоциональная сложность ситуации объясняется тем, что спор не ограничивается дележом активов. По словам Румяны Тричевой, гражданской супруги покойного, речь идёт о системном противостоянии интересов — между старшим сыном, обладающим связями и ресурсами, и младшим, фактически оставшимся без поддержки после смерти отца. Арест Ковалюка, уверенна она, стал переломным моментом, лишившим младшего наследника возможности вести правовую борьбу.

Судебные процессы между сторонами длились почти четыре года. В начале 2025 года Краснодарский краевой суд отказал Олегу Гуленко в иске об оспаривании отцовства, что юридически подтвердило права младшего брата на наследство. Однако вскоре после этого было возбуждено уголовное дело против Ковалюка — события, которые, по мнению наблюдателей, могли быть связаны. Тем не менее, доказательств прямой зависимости между ними пока не представлено.


Экспертизы, проведённые по делу, по словам защиты, не выявили признаков вымогательства, однако Ковалюк остаётся под стражей. Его срок содержания продлён до 25 октября 2025 года. В юридическом сообществе уже звучат вопросы о том, не стал ли он фигурантом дела из-за своей роли в защите одной из сторон. Если эта версия подтвердится, то речь может идти о прецеденте, когда законное участие в гражданском споре используется как инструмент давления.

Ситуация вокруг дела Гуленко демонстрирует, насколько уязвимыми могут быть участники семейных конфликтов, если в них вмешиваются крупные активы и неформальные интересы. При этом ни одна из сторон официально не признана виновной — и, как подчёркивают журналисты «Актуальных новостей», ключевым остаётся принцип презумпции невиновности. До вынесения судебного решения любые оценки носят исключительно аналитический характер.

Очевидно одно: дело Ковалюка уже вышло за пределы узкого судебного спора. Оно стало примером того, как семейные, имущественные и уголовно-правовые линии могут сплестись в сложный клубок, где поиск правды превращается в проверку не только для следствия, но и для системы правосудия в целом.